- Почему же не подают Славика ? -
в пространство спросил я и отхлебнул пива.
Барашек хихикнула и благородно на меня посмотрела.
Народ, тем временем, закипал. У сцены собралась небольшая толпа, которая
визжала, махала руками и по слогам выкрикивала:
- Сла-ва, Сла-ва…
- Слава КПСС - хотел было крикнуть я, но не крикнул. А лишь сказал
это на ушко Барашку. Барашек вновь захихикала и взяла меня за руку.
- Пора бы выводить его - вновь сказал я.
Сказал - и резко обернулся на сцену. Крики тем временем переросли
в визг, и сияя в лучах прожекторов, на помосте появился Сам. Смешанные
чувства пронеслись тем временем по моей душе. Сколько раз я слышал
Его пластинки, сколько раз думал, мечтал… И теперь вот Он стоял от
меня в двадцати шагах. Бледное, кукольное лицо, лакированные волосы,
неестественность во всем…
- Ну точно - Ильич во гробу - подумал я и тут же постыдился за столь
мерзкое сравнение.
Он важно сел на стул, позвенел гитарой, шумно вздохнул и произнес:
- Всем. Привет. Из Рыбинска.
Почему из Рыбинска ? Однако никого это, похоже, не волновало. Вопль
поднялся просто страшный. Я наклонился к Барашку:
- Ну, положим, рубашку такую я на рынке видел. Брюки тоже найдем.
Но кто меня петь так научит ?
…И Барашек вновь благодарно захихикала.
Песню звонкую пропела
И на изгородь взлетела
Птица в белых кружевах
И в…
- Наташ, ты чего на него не смотришь ?
- спросил я у погрустневшего Барашка.
- Смотрю. - обиженно сказала она.
Я обнял ее, поцеловал, и вновь увидел улыбку.
Бутусов пел на сцене, а я стоял, обнявшись с Барашком и думал. Думал,
что неплохо вот так постоять и послушать недоступного Славу. А еще
думал, что хорошо, раз есть такие, кто в столь ответственный момент
думает вовсе не о Нем, а о ком-то другом. И вдвойне хорошо - нет,
даже прекрасно, если этот "другой" - ты сам.
НАЗАД